— Я ничего умнее не придумал. А что мне оставалось делать?
— Легко заткнуть рот собственной лобной доли мозга. Она у тебя поломалась, не в противном случае.
— Забудь обиду, но я тебя не осознаю.
«Я тебя также не осознаю,» — захотелось сообщить мне. Но я ничего умнее не придумала, чем.
— Может, закажем еще что-нибудь? – задал вопрос мой бывший однокурсник легко, дабы поменять бестолковую тему. И я осознала, что его голова еще трудится в обычном режиме, и экстренно выручать его до тех пор пока рановато. В противном случае было нужно бы приводить к срочной душевной реанимации.
Мой бывший однокурсник Дима всегда был броским мальчиком. Из породы тех парней, за которыми мне неизменно весьма интересно было замечать: наглый, умный, циничный. Он не относился ко всему без шуток, вечно шутил и, казалось, ему в последнюю очередь было дело до того, что о нем поразмыслят другие.
Я постоянно любила проводить с ним время – легкое и безрассудное. И ни при каких обстоятельствах не упускала возможности извлечь его на бранч беспричинно. Особенно, в то время, когда на город внезапно нежданно напала весна с головокружительным запахом черемухи и цветущей яблони.
Мы сидели на летней террасе кафе, разливали пуэр по чашечкам и ожидали, пока нам принесут мои любимые китайские паровые стим пао с лотосом в. Я подставляла лицо солнцу, нежилась в этом легком весеннем настроении, которое укутывало меня, как будто бы шаль. И настроилась было на такое же непринужденное продолжение отечественной встречи, подсвеченное комфортным юмором моего визави.
Но не тут-то было.
Моего легкого и забавного Диму как будто бы подменили, предоставив мне его неудачную копию, которая совсем забыла о главном качестве моего однокурсника – ко всему относится легко. Ко всему!
Ко всему в жизни относиться легко, в противном случае она, жизнь, даст тебе под зад. По причине того, что она сама не обожает зануд.
— Я сошел с ума, соглашусь. Но я не знал, что делать, — начал собственную исповедь Дима. – Я обожаю ее, осознаёшь? Мне думается, я никого так не обожал. Я ни при каких обстоятельствах не испытывал для того чтобы сильного эмоции. Ты можешь себе представить, что я готов нянчиться с ее детьми от прошлого брака.
Я делаю с ними уроки, вожу их на танцы и на айкидо, готовлю им бифштексы. Ты можешь себя представить меня в таком амплуа?
— Не могу, — честно согласилась я, ни на 60 секунд не задумавшись. – Не могу, я до сих уверена, что ты лжёшь. Что ты придумал какую-то историю и по сей день репетируешь в ней ключевую роль.
— Да нет же! Это правда! И это не роль. Я влюбился, как идиот. И я весьма опасаюсь ее утратить.
Исходя из этого, возможно, я и влез в это дерьмо.
Этим дерьмом мой однокурсник Дима именовал ревность, которая медлено перерастала в манию. Он весьма опасался утратить собственную девушку с двумя детьми от другого мужчины, которую он приютил, и которая доверилась ему. Он весьма опасался, что она внезапно от него уйдет. Либо подсознательно ожидал этого? А, возможно, бессознательно кроме того желал?
Линия их знает, эти отечественные миндалины в мозгу. Чего они желают, а чего – нет.
Но сущность не в этом. Мы собрались на бранч на летней площадке, дабы он поделился со мной собственной историей. Мы собрались на исповедь.
Ему нужно было выговориться, я это осознала позднее.
— Она ходит в какую-то художественную школу на направления акварельной живописи. Три раза в неделю по окончании работы.
— Ну, и превосходно. Это же сильно, в то время, когда человек занимает себя различными увлечениями.
— Согласен. Но, осознаёшь, что-то тут не так. Раньше она ходила два раза в неделю. А на данный момент – три! Более того, время от времени она придумывает себе какие-то пленэры и уходит на них в субботу либо воскресенье.
Исходя из этого у меня сорвало крышу.
— Ты ее убил?
— Не смешно. Я позвонил в эту школу, дабы определить, кто у нее преподает. Я считал, что она мне изменяет.
Что она отыскала в том месте себе какого-либо очень гениального живописца с обнажённой жопой, но с гением в голове, и изменяет мне с ним.
— Линия! И что тебе ответили?
— Заявили, что у нее преподает женщина Алина.
Я не задавала вопросы,успокоило ли это знание моего бывшего однокурсника. По причине того, что я знаю, что нет. Оно, быть может, купировало его рецидив, но не вылечило от мании совершенно верно. Кроме этого я не задала вопрос, что вправду меня интересовал: а что дальше? Что было бы, если бы у его девушки преподавал мужчина? И что? До какого именно предела готова была дойти его мания? Данный вопрос я покинула при себе.
Дабы не провоцировать и без того излишнее не.
В случае если в отношениях исчезает доверие, значит, их больше нет
Как же мне хочется сообщить всем девочкам и мальчикам, каковые ревнуют, что это чувство «про них». Что это не желание сохранить отношения и спасти любовь. Нет. Это эгоистичное чувство «про них». Привязывая к себе человека, смотря за ним и осуществляя контроль, они, тем самым, отталкивают его. По причине того, что, кроме того выросши, мы не предаем темперамент детства. А детство отечественное складывалось из максимализма.
И в случае если нам кто-то показывал, что делать, то мы выполняли это… с точностью до напротив. Прошу вас, вспомните себя в юные годы. И сообщите, что все было не так?
Так отчего же мы уверены, что с возрастом что-то изменяется? Да, я согласна, мы обрастаем новыми навыками. Мы носим другую одежду, ту одежду, которая нам подходит и которую мы сами себе выбираем. Мы живем с другими такими же взрослыми людьми.
И дремлем уже не с медвежонком и зайчиком, а с бородатым дяденькой.
Да, мы изменяемся. Но лишь поверху. Фундаментальное же в нас остается навеки.
И в то время, когда нам сообщат «Маша, не дружи больше с Олей! Тебе запрещено с ней дружить», — это фундаментальное попрет на-гора так быстро, что мы сами ужаснемся.
За нами нельзя следить, нас нельзя контролировать, нам нельзя не доверять. По причине того, что это нам сообщит лишь об одном – нас больше не обожают. В нас больше не нуждаются, нам нужно уходить.
По причине того, что, в то время, когда в отношениях исчезает доверие, значит их, взаимоотношений, больше нет. Они почили. Аминь.
Давайте будем сохранять отношения. Давайте будем доверять друг другу. Неизменно. По причине того, что, в случае если человек захочет уйти, он уйдет. В любом случае уйдет.
И это будет его ответ.